alicebrown (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
alicebrown) wrote2011-05-24 03:35 pm
alicebrown) wrote2011-05-24 03:35 pm
Entry tags:
Состоявшееся интервью-2
Часть вторая.
Дальше я опять задала традиционный для такого интервью вопрос.
Часто ли родители-мигранты обращаются к вам по вопросу зачисления в школу их детей? Или они предпочитают как-то иначе решать этот вопрос?
Как поток они к нам точно не обращаются. Потому что сейчас нет такого количества отказов, как это было раньше. Сарафанное радио в этой среде работает даже лучше, чем в московской среде. Они все знают, что их детей в школы берут, поэтому сами идут и устраивают своих детей в школу, добиваются этого. Более того, они уже знают, где и что есть, в какую школу лучше отдать ребенка.
Затем мы вспомнили о том, как начиналось в Москве этнокультурное или если хотите мультикультурное образование. Даже Лужкова вспоминали.
Правильно ли вас поняла, что этнокультурное образование в Москве, несмотря на то, что решение этой проблемы началось в нашем городе уже давно, сейчас мы переходим к другому, новому этапу?
Безусловно. Оно, этнокультурное образование было связано скорее, это же был еще Советский Союз, конец перестройки, с самоопределением наций. Если припомните, то появились самые разные землячества: армянские, грузинские, еврейские, корейские и многие другие. С их желанием учить детей в своих традициях, что тоже абсолютно нормально, естественно и понятно. Но это были дети, и надо эту разницу понимать, которые вообще-то родились в основном в Москве или, по крайней мере, жили в Москве, говорили на русском языке, как и все остальные.
А что же нынешние дети, какие они?
Сейчас в Москве, по самым разным оценкам, поскольку как мы знаем вся миграция не может быть зафиксирована и регулирована, в разные периоды года, от 10 до 15, возможно даже до 20 процентов населения города – это люди, приехавшие в Москву на заработки. Причем, это не обязательно иностранцы, это могут быть и жители других регионов России, особенно, южных. Они сюда приезжают не так хорошо говорят по-русски. Их дети, большинство детей, приехавших сюда, тоже не очень говорят по-русски. Это другая история, поэтому и открылись школы русского языка, хотя тоже не сразу. С этим сталкивались большие города и мегаполисы Европы и Америки, и давно, а мы столкнулись с этим гораздо позже. У нас было принято писать и говорить только по-русски, какая бы ни была национальность. Теперь ситуация изменилась, она другая. Поэтому вот эти классы русского языка, которые у нас есть. Школы есть. Потому что у каждого ребенка своя история. У одного вообще нет русского языка, а это одна история, тогда его надо с нуля учить русскому языку и в таком случае бесполезно ему находиться в школе вообще. Другие, они не очень хорошо говорят по-русски, но в той же школе их знания могут подтянуть. Дети же очень быстро осваивают язык в отличие от взрослых.
Дальше было еще интереснее. Конечно, смутно об этом догадываешься, но и только.
Я хотел бы вам рассказать об одном неожиданном для меня моменте, обнаруженном в исследовании, представленном Высшей Школой Экономики. Для многих семей мигрантов, особенно с Востока, особенно традиционных, мусульманских семей, живущих куда более закрыто, чем те, кто приезжает из Белоруссии, Украины и т.д., школа является единственным элементом не только освоения языка, но и социализации. Причем, не только для ребенка, но и для всей семьи. Женщина, особенно в семьях, связанных со строгим мусульманством, фактически сидит дома. Поэтому, она вообще не адаптируется ни городом, ни чем другим и она не очень понимает, что здесь, в Москве происходит и как живут. Все структуры, городские и федеральные структуры власти, ничего кроме испуга у них не вызывают. Они боятся милиции или как ее теперь называют полиции, да всего чего хотите. Женщин не отпускают и на работу, работают мужчины. Мужчины работают, а женщина должна сидеть дома. Единственное место куда женщину отпускают – это школа. Вот в школу она не только приводит ребенка, но в школе этим женщинам разрешают работать. Уборщицей, гардеробщицей, буфетчицей. Таким образом происходит адаптация не только ребенка, но семьи в такой вот ситуации. Очень интересный момент, который показывает, что школа является элементом социализации и адаптации не только ребенка, но и всей семьи мигранта. Надо понимать, что школа играет очень важную роль в этом процессе.
Представив себе каково это сидеть безвылазно дома, я поняла насколько важна школа не только для восточной женщины. Мне отчего-то кажется, что и для многих москвичек эта проблема актуальна, потому что новые русские мужья (не все, конечно) почти не отличаются от традиционных восточных.
Продолжение следует.
Дальше я опять задала традиционный для такого интервью вопрос.
Часто ли родители-мигранты обращаются к вам по вопросу зачисления в школу их детей? Или они предпочитают как-то иначе решать этот вопрос?
Как поток они к нам точно не обращаются. Потому что сейчас нет такого количества отказов, как это было раньше. Сарафанное радио в этой среде работает даже лучше, чем в московской среде. Они все знают, что их детей в школы берут, поэтому сами идут и устраивают своих детей в школу, добиваются этого. Более того, они уже знают, где и что есть, в какую школу лучше отдать ребенка.
Затем мы вспомнили о том, как начиналось в Москве этнокультурное или если хотите мультикультурное образование. Даже Лужкова вспоминали.
Правильно ли вас поняла, что этнокультурное образование в Москве, несмотря на то, что решение этой проблемы началось в нашем городе уже давно, сейчас мы переходим к другому, новому этапу?
Безусловно. Оно, этнокультурное образование было связано скорее, это же был еще Советский Союз, конец перестройки, с самоопределением наций. Если припомните, то появились самые разные землячества: армянские, грузинские, еврейские, корейские и многие другие. С их желанием учить детей в своих традициях, что тоже абсолютно нормально, естественно и понятно. Но это были дети, и надо эту разницу понимать, которые вообще-то родились в основном в Москве или, по крайней мере, жили в Москве, говорили на русском языке, как и все остальные.
А что же нынешние дети, какие они?
Сейчас в Москве, по самым разным оценкам, поскольку как мы знаем вся миграция не может быть зафиксирована и регулирована, в разные периоды года, от 10 до 15, возможно даже до 20 процентов населения города – это люди, приехавшие в Москву на заработки. Причем, это не обязательно иностранцы, это могут быть и жители других регионов России, особенно, южных. Они сюда приезжают не так хорошо говорят по-русски. Их дети, большинство детей, приехавших сюда, тоже не очень говорят по-русски. Это другая история, поэтому и открылись школы русского языка, хотя тоже не сразу. С этим сталкивались большие города и мегаполисы Европы и Америки, и давно, а мы столкнулись с этим гораздо позже. У нас было принято писать и говорить только по-русски, какая бы ни была национальность. Теперь ситуация изменилась, она другая. Поэтому вот эти классы русского языка, которые у нас есть. Школы есть. Потому что у каждого ребенка своя история. У одного вообще нет русского языка, а это одна история, тогда его надо с нуля учить русскому языку и в таком случае бесполезно ему находиться в школе вообще. Другие, они не очень хорошо говорят по-русски, но в той же школе их знания могут подтянуть. Дети же очень быстро осваивают язык в отличие от взрослых.
Дальше было еще интереснее. Конечно, смутно об этом догадываешься, но и только.
Я хотел бы вам рассказать об одном неожиданном для меня моменте, обнаруженном в исследовании, представленном Высшей Школой Экономики. Для многих семей мигрантов, особенно с Востока, особенно традиционных, мусульманских семей, живущих куда более закрыто, чем те, кто приезжает из Белоруссии, Украины и т.д., школа является единственным элементом не только освоения языка, но и социализации. Причем, не только для ребенка, но и для всей семьи. Женщина, особенно в семьях, связанных со строгим мусульманством, фактически сидит дома. Поэтому, она вообще не адаптируется ни городом, ни чем другим и она не очень понимает, что здесь, в Москве происходит и как живут. Все структуры, городские и федеральные структуры власти, ничего кроме испуга у них не вызывают. Они боятся милиции или как ее теперь называют полиции, да всего чего хотите. Женщин не отпускают и на работу, работают мужчины. Мужчины работают, а женщина должна сидеть дома. Единственное место куда женщину отпускают – это школа. Вот в школу она не только приводит ребенка, но в школе этим женщинам разрешают работать. Уборщицей, гардеробщицей, буфетчицей. Таким образом происходит адаптация не только ребенка, но семьи в такой вот ситуации. Очень интересный момент, который показывает, что школа является элементом социализации и адаптации не только ребенка, но и всей семьи мигранта. Надо понимать, что школа играет очень важную роль в этом процессе.
Представив себе каково это сидеть безвылазно дома, я поняла насколько важна школа не только для восточной женщины. Мне отчего-то кажется, что и для многих москвичек эта проблема актуальна, потому что новые русские мужья (не все, конечно) почти не отличаются от традиционных восточных.
Продолжение следует.
no subject
no subject
Нет у нас специалистов, что способны это сделать, разрушить сложившийся у них порядок.
no subject
Или Ориана Фаллачи (замечательная журналистка... ее немытый Ольшанский в непотребном виде обижал. Я его тоже "обижу", как время появится ;)). У нее "Ярость и Гордость", кажется, есть в русском переводе.
а вопрос сложнейший, это верно...
no subject
Ориану Фаллачи прочла, очень понравилось. И она права!
no subject
http://ifile.it/2xaney формат epub
http://ifile.it/fl3jmi - pdf-ка
Там много фактического материала, весьма полезно при дискуссии с оппонентом бес пояса шахида (тем лишь бы на кнопку нажать)
no subject